Где около Креста законы этого мира? Где на Голгофе справедливость? Мы все должны умереть по закону тварного естества, пойти в тление по извечному пути всякой твари. Но нам дается возможность жить. Какое это привычное слово – жить. За этим стоит понятие труднообъяснимое, неизвестное еще нам. Это жизнь святых, жизнь после предела смерти, после умирания. Это вечное общение с жизнью Самого Бога. Слово крестное для одних соблазн, для других безумие (см. 1Кор. 1, 23). И в мире по сути ничего не меняется, растет технический прогресс, ухудшается экология, девальвируются какие-то прежние ценности, увеличиваются болезни. Но внутри в сердцах человек все происходит как у Каина и Авеля, как у Каиафа и Петра, как у грешников и праведников Священного Писания. Церковь воспитывает нас для вечности. Ее цель вовсе не в том, чтобы мы жили безбедно, и даже не в построении какого-то счастливого общества. Церковь ведет нас к истинной свободе, и потому посреди храма водружен Крест. Он становится основным критерием, мерилом всей жизни. Все Евангелие и можно сказать весь Ветхий Завет ведут нас к постижению этой тайны.
Не постигнув тайны Креста невозможно приобщиться к тайне воплощения, к тайне Пресвятой Троицы. В Кресте сокрыта мудрость и сила. Но чтобы исполниться этой силы, почувствовать эту крепость, мы должны постичь умом и сердцем его мудрость. Ум, к сожалению, увлекается идеями, страдает от тупиков и неразрешимостей. Сердце пеленает и вынашивает как своих излюбленных детей свои чувства и пожелания. Только правда Креста может вразумить сердце, ставшее у его подножия, обратить его от самолюбия, боголюбия и человеколюбия. Только истинно крестное способно показать нам, что все поиски нашего осуетившегося ума есть вражда против большой правды Божьей (ср. Рим. 8, 7). Свое собственное суждение, своя собственная пристрастная любовь, своя собственная воля – вот что стоит на пути креста в этом мире. И от этого сложнее всего отречься. Ведь мы созданы Творцом по Его образу не как какие-то примитивные инфузории, а как маленькие боги, как хозяева рая, как цари над всяким творением. В нас заключен целый океан, целый микрокосмос. Мы чувствуем это. И как принять, что все наше может быть ошибочным, однобоким, ограниченным, правильным только в какой-то двухмерности нашей тварности.
А в трехмерном пространстве, где добавляется еще координата духа, все наши потуги выглядят убогими детскими каракулями и недомыслием. К тому же мы забыли рай. Наши взгляды обратились к земле, к нашей временности. Зачастую мы ищем лишь комфорта и сытости, ищем спокойствия и беззаботности, ищем какого-то своего величия и власти над подобными себе. Горечь грехопадения омрачает видение вселенной, видение Творца, Который присутствует в каждой капле бытия. Даже в ближнем мы почти никогда не видим своего брата, иного себя. А дьявол, обольстивший нас, держит нас в своих сладких цепях обмана, ненавидит наше преображение, нашу свободу, наш выход из рабства.
И потому Сын Божий пришел в этот мир, пришел с безграничной любовью к каждому. Но любовь не живет отдельно от страданий. И Христос говорит Своей жизнью: Я пришел любить вас, вы пользуетесь Моей исцеляющей силой, словом Моей небесной мудрости. Вы можете поносить Меня, бить желать Моей смерти, можете предавать Меня, считать бесноватым и гордым обольстителем, но Я все равно буду любить вас вопреки всему, потому что любовь это имя Моей жизни. И оказывается вера это врата к тому, чтобы возлюбить скорбь, открыть радость покаяния, забыть о себе. Христос дает такую силу человеку Своим Крестом. Он растворил небеса, сошел из небесного блаженства, чтобы страдать и, болезнуя, вывести нас из крохотных скорлупок нашего эгоизма в беспредельную любовь Божию.
И Господь зовет нас за Собой, чтобы мы сделали выбор, чтобы сказали «нет» своей смерти и «да» всецелой любви Христовой пускай страдающей, пускай нисходящей с Голгофы, крестной, великокрестной любви, потому что в мире нет ничего более возвышенного, ничего более удивительного, чем эта любовь.
Игумен Филипп (Перцев)
